Как феникс, восставший из пепла, Ким Кардашьян вошла в парижский зал суда — не сломленная жертва, а королева, усыпанная алмазной броней. Её наряд — чёрный, как ночь того рокового ограбления в 2016 году, но теперь он не символ страха, а манифест неуязвимости. Бриллианты на ней сверкали холодным огнём, будто лезвия, готовые отразить любые намёки на слабость.
Десять «дедушек» — так прозвали подсудимых — вряд ли ожидали, что их жертва явится на процесс, словно на красную дорожку. Солнцезащитные очки скрывали её глаза, но не скрывали послания: «Вы украли мои кольца, но не мой блеск». Центральный камень ожерелья (10,13 карата) мерцал, как полярная звезда, указывая: здесь больше не о чём просить — только диктовать условия.
Критики зашипели, как перегретый утюг: «Опять шоу!». Но психологи бы назвали это exposure therapy — Ким заново переживала травму, но теперь с контролем над сценарием. Её слёзы в зале суда были настоящими, как и дрожь в голосе, когда она вспоминала, как умоляла сохранить ей жизнь «ради детей». Но бриллианты на этот раз не стали добычей — они превратились в доспехи.
«Это не украшения — это арт-инсталляция о силе», — резюмировал модный критик Элисон Лоу. Действительно, Кардашьян превратила судебный процесс в перформанс: её слёзы растворялись в бликах огранённых камней, а страх трансформировался в вызов.
Тем, кто кричал «Безвкусица!», Ким ответила без слов — ценником своих украшений. $6,5 млн — столько стоит её право носить что угодно и где угодно. Даже в зале суда. Даже после ограбления. Особенно после ограбления.
